—А сегодня куда дорога позвала? — поинтересовался из „газели“ знакомый, когда мы уже готовы были отъезжать с автозаправочной станции.

—В Замартынье, — ответила я.

—А что там, в Замартынье, солнце что ли другого цвета?— продолжал он любопытствовать.

—Улица есть с красивым названием.  Малиновая, слышали? — поддерживаю разговор.

—Нет там такой улицы и не было никогда, — сказал он, будто вердикт вынес. Потом продолжил:

—А вот  Малиновка есть! Красивая улица. По молодости всю её исходил.

Я посмотрела в блокнот: действительно, наш адресат Анна Егоровна Лосева проживает в Замартынье на улице с  более нежным, чем мне представлялось, названием — Малиновка. Именно она и является улицей юношеских грёз и теперь тёплых воспоминаний разговорившегося  пассажира „газели“.

А для Анны Егоровны это улица малой родины и  вовсе не беззаботного детства.

Уже в семь лет, как старшая, она была на хозяйстве.

Мама Мария Захаровна всю жизнь работала в колхозе и свекловичницей, и дояркой. Отец Егор Степанович — в животноводстве. Как сельские труженики, они приходили домой обычно, когда уже глубоко вечерело. Но у  Нюры ужин для свиней был всегда приготовлен. Она брала пустой чугун, ставила на шесток  печи (предварительно её растопив). Потом подносила поштучно картофелины, сколько умещалось в детских пригоршнях-лодочках, аккуратно складывала в чугунок, заливала из эмалированной зелёной кружки холодной водой.

—Как я определяла время прихода мамы и папы, — вспоминает Анна Егоровна, — даже и не знаю, но родители заставали картошку ароматной и рассыпчатой.

Когда окончила восемь классов, ей был указан путь длиною в жизнь с обязательным наставлением: делать добро людям, делиться добром и платить добром. Этому наказу следует она до сих пор.

В начале семидесятых поехала в Липецк. Поступила в ГПТУ, училась по специальности штукатур-маляр. Там и жених нашёлся. Как-то после занятий пошли с подружкой в Нижний парк погулять да на карусели покататься. „У меня косы были длинные с голубыми бантами, — продолжает рассказ Анна Егоровна, —  и платье модное такое, с юбкой солнце-клёш. Сашка-то увидел меня уже на карусели в лодочке и кричит: „Рыжая, давай вместе покатаемся:  я тебе билет куплю!“.

Александр дождался остановки карусели. Когда подружка вышла, он сел рядом. И они уже вместе кружились, радостные и счастливые.

Эта встреча в парке стала судьбоносной. Они тридцать шесть лет дорожили друг другом, жили в любви и согласии. Сейчас Анна Егоровна вдова. После нескольких командировок в Чеченскую Республику (как водителя) у Александра Васильевича было подорвано здоровье. Он очень просил её ни о чём не жалеть. „И меня, Нюшенька, жалеть не надо“,— тихо наказывал он. Потом, когда уже совсем не было силы в голосе, старался крепко сжать её руки в своей большой  руке, а другой вытирал слезу на щеке дорогой Аннушки.

О непростой судьбе (много ещё было пережито моей героиней) и о настоящей любви мы беседовали с Анной Егоровной в деревянной беседке за круглым столом. Плотной стеной из дикого винограда в тот  полдень она (беседка) спасала нас от жгучего августовского солнца. За эту постройку хозяйка двора да и вообще за помощь в благоустройстве  очень благодарна своему   мастеровому зятю Юрию.

В  родительскую усадьбу Анна и Александр вернулись  из Липецка в начале двухтысячных: нужно было ухаживать за заболевшим отцом Егором Степановичем. Это возвращение стало для них продолжение жизни.

Супруги уже не представляли утро без гоготания гусей, громкого мычания коровы и задорного петушиного крика.

—А такое красивое цветочное пространство всегда наполняло вашу усадьбу? — спрашиваю у Анны Егоровны.

—Да ну, что Вы! Тогда не до цветов было. Тут перед домом лозинка росла. С трудом избавлялись от неё: она же глубоко кореньями в землю уходит.

Признаюсь, что в тот день, любуясь цветением малиновых и белых флоксов под окном дома, нежных серебристо-белых и повсюду темновато-красных роз с бархатистыми лепестками, я даже не могла представить, что такой цветочный фейерверк засиял на месте когда-то беспризорных, но крепко вцепившихся в землю лозинок.

Вообще, усадьба на Малиновке-65 заметна с дороги издалека. Перед забором из бордового профлиста (между белыми столбиками) рдеют пышные гроздья калины, перед ней растёт и покачивается молодая тонкая рябина. Рядом их ровесники: невысокая яблонька и низкорослый, но крепкий раскидистыми ветками зелёный клён. Справа прижились годовалые ёлочки.

У самой дороги на белой высокой стойке — весёлые пёстрые петунии в кашпо и цветочных горшках. Вход в усадьбу, с обеих сторон у калитки, тоже украшают петунии, бордовые и красноватые. Внизу, слева, „смотрит“ вверх своими снежными шапками белая гортензия.

На самом же участке, непосредственно перед домом (на следующий год этому прочному зданию из красного кирпича исполняется ровно пятьдесят), всё радовало цветами, благоуханием и торжеством.

От калитки до крыльца мы прошли под светлым прозрачным навесом по тротуарной садовой дорожке. По сторонам — надёжные деревянные скамейки.

По всему периметру участка возвышаются стройные пихты. Справа, за скамейкой, голубеет многолетний дельфиниум. Рядом распластался можжевельник. Под его лапами. в тени, ёжик вместе с ежихой притаился. К ним в гости, видимо, „собирается“ лягушка-квакушка.

Слева впечатляет нежная китайская глициния, радует глаз и коралловая английская пеларгония. На страже порядка — отнюдь не злой и не страшный серый волк. А за ним — под надёжной защитой „серого“ медведь мёдом  из бочонка лакомится.

А вот внизу и садовая мельница — волшебная, крыльями машет. Наверху же — аист на берёзовом столбике гнездо свил и обозревает всё окрест.

Помощниками в оформлении этих живых и сказочных композиций являются дочь  Анны Егоровны Ольга и внучка Маша.

В тот день они хлопотали на участке. Старший внук Андрей по образованию юрист. Сейчас служит в армии, в Подмосковье.

Анна Егоровна всех их очень любит и всегда ждёт. И зять, и дочь, и внучка приезжают к ней каждую неделю и вместе хлопочут на участке, благоустраивая и украшая его, и радуют свою любимую маму и бабушку хорошими новостями и успехами в труде и учёбе.

—А какие цветы были первыми на вашей усадьбе? — спросила я у неё.

—Лилии, а потом розы. Помню, поехала в город с молоком. На пятьдесят рублей продала, а за сто пятьдесят роз накупила. С тех пор у меня  они и не переводятся: люблю очень эти цветы, — поделилась Анна Егоровна.

—А сейчас о чём мечтаете?

—А что сейчас мечтать? Живём в мире. Хлеб на столе. Пусть люди в добре живут и здравии. Это главное, как мама моя говорила.

Под добром Анна Егоровна подразумевает труд. Этому тоже наставляла мама Мария Захаровна. И ещё наказывала никогда не завидовать, а помогать людям.

В свободное время, часто это бывает зимой, Анна Егоровна Лосева занимается рукоделием: ткёт коврики и дорожки, вышивает полотенца, скатерти и наволочки.

И никогда не считается со временем, если ближние нуждаются в её заботе.

По соседству живёт Мария Тихоновна Максимова. Ей 90 лет. И она знает, что рядом с ней такой человек, которого можно позвать на помощь.

Когда мы уходили с усадьбы, за калиткой теснились в стайке белые гуси. И было непонятно: то ли они оживлённо дружным гоготом встречали нас, то ли провожали. Да это и не столь важно. Главное, что их встречала у двора хозяйка — такая простая, добрая и приветливая.

Лариса КОНЯШКИНА.

Фото Степана ЛУНЁВА.

#Здоровыйрегион#Липецкаяобласть#Добровскийрайон#АктивноеДолголетие